Стихотворение: Утешение бедного поэтаАнтон ДельвигСлавы громкой в ожиданье
Много я терплю,
Но стихов моих собранье
Все хранить люблю. Мне шепнули сновиденья:
«Закажи ларец,
Спрячь в него свои творенья,
Их залей в свинец; Пусть лежат — чрез многи лета
Знай: придет пора,
И четыре факультета
Им вскричат ура!» Жду и верю в исполненье:
Пролетят века,
И падет на их творенье
Времени рука. Пышный город опустеет,
Где я был забвен.
И река зазеленеет
Меж упадших стен. Суеверие духами
Башни населит,
И о прошлом со дворцами
Ветр заговорит. Уж покинет вдохновенье
Здешний храм наук,
И стихи мои в забвенье
Мой оставит внук. Но напрасно сожаленье —
Что для солнца тень?
У лапландцев просвещенье
Заблестит, как день. К нам ученые толпою
С полюса придут
И счастливою судьбою
Мой ларец найдут. В заседаньи, осторожно
Свиток разверня,
Весь прочтут — и, сколь возможно,
Вознесут меня. Вот Дион {*} — о! сам Гораций
Подражал ему!
А Лилета {**} — дело граций,
Образец уму. Сколько прений появится:
Где, когда я жил?
Был ли слеп, иль мне родиться
Зрячим бог судил? Кто был Лидий? Где Темира
С Дафною цвела?
Из чего и даже лира
Сделана была? Словом, я от них узнаю,
Лежа в облаках,
То, чего не прочитаю
В Ш<тиллинга> мечтах. Что ж вы, други? Обнимите
С радости меня!
Вы ж, зоилы, трепещите,
Помните, кто я! | История: Бабушка моей жены была врачом-гинекологом. Последние перед пенсией годы
она работала в медсанчасти при автобусном парке. Работы было не сказать,
чтоб много - диспансеризация, да направления на аборты давать. И вот
зачастила к ней за направлениями одна женщина. После пятого направления
за довольно короткий срок врач ей и говорит: “Ты, милая, так совсем
инвалидом себя сделаешь. Предохраняться надо”. А та ей: “Я работаю
кондуктором на 900 маршруте (номер не важен, а существенно то, что этот
маршрут имел конечную остановку в лесочке на окраине одного подмосковного
городка). И чем я на конечной остановке предохраняться буду? Шишкой еловой?” | |
