Стихотворение: На смерть ДержавинаАнтон ДельвигДержавин умер! чуть факел погасший дымится, о Пушкин! О Пушкин, нет уж великого! Музы над прахом рыдают! Их кудри упали развитые в беспорядке на груди, Их персты по лирам не движутся, голос в устах исчезает! Амура забыли печальные, с цепью цветочною скрылся Он в диком кустарнике, слезы катятся по длинным ресницам, Забросил он лук и в молчаньи стрелу об колено ломает; Мохнатой ногой растоптал свирель семиствольную бог Пан. Венчан осокою ручей убежал от повергнутой урны, Где Бахус на тигре, с толпою вакханок и древним Силеном, Иссечен на мраморе — тина льется из мраморной урны, И на руку нимфа склонясь, печально плескает струею! Державин умер! чуть факел погасший дымится, о Пушкин! О Пушкин, нет уж великого! Музы над прахом рыдают! Веселье в Олимпе, Вулкан хромоногий подносит бессмертным Амврозию, нектар подносит Зевесов прелестный любимец. И каждый бессмертный вкушает с амврозией сладостный нектар, И, отворотись, улыбается Марсу Венера. И вижу В восторге я вас, полубоги России. Шумящей толпою, На копья склонясь, ожиданье на челах, в безмолвьи стоите. И вот повернул седовласый Хрон часы, пресекли Суровые парки священную нить — и восхитил к Олимпу Святого певца Аполлон при сладостной песни бессмертных: «Державин, Державин! хвала возвышенным поэтам! восстаньте, Бессмертные, угостите бессмертного; юная Геба, Омой его очи водою кастальскою! вы, о хариты, Кружитесь, пляшите под лиру Державина! Долго не зрели Небесные утешенья земли и Олимпа, святого пиита». И Пиндар узнал себе равного, Флакк — философа-брата, И Анакреон нацедил ему в кубок пылающий нектар. Веселье в Олимпе! Державин поет героев России. Державин умер! чуть факел погасший дымится, о Пушкин! О Пушкин, нет уж великого! Музы над прахом рыдают. Вот прах вещуна, вот лира висит на ветвях кипариса, При самом рожденьи певец получил ее в дар от Эрмия. Сам Эрмий уперся ногой натянуть на круг черепахи Гремящие струны — и только в часы небесных восторгов Державин дерзал рассыпать по ней окрыленные персты. Кто ж ныне посмеет владеть его громкою лирой? Кто, Пушкин! Кто пламенный, избранный Зевсом еще в колыбели, счастливец В порыве прекрасной души ее свежим венком увенчает? Молися каменам! и я за друга молю вас, камены! Любите младого певца, охраняйте невинное сердце, Зажгите возвышенный ум, окрыляйте юные персты! Но и в старости грустной пускай он приятно на лире, Гремящей сперва, ударяя, — уснет с исчезающим звоном! | История: Гостила я в Израиле у подруги. С мужем у нее общий язык - иврит, но за время их совместной жизни он уже начал немного понимать. И вот слышу я, что периодически они называют друг друга словом "хамуха." Так это, ласково-иронически. Я и спрашиваю - это на иврите что значит? Она смеется - это не на иврите вовсе, это по-русски. Я в недоумении. Она рассказывает. Сама она в прошлом филолог, и русский язык знает, так сказать, во всех проявлениях. Однажды, на что-то здорово разозлившись, восклицает в присутствии мужа: "Ой, бляха-муха!" Муж задумывается. Отслужив в армии с русскими сотоварищами, слово "бля" он усвоил хорошо. Решив расширить кругозор, интересуется у жены: "А что такое `хамуха`?" Жена, естественно, сгибается пополам. А слово прижилось. | |