Пять лет рабочие глотки поют,
Века воспоет рабочих любовь —
О том, как мерили силы в бою —
С Антантой, вооруженной до зубов.

Буржуазия зверела. Вселенной мощь —
Служила одной ей.
Ей — танков непробиваемая толщь,
Ей — миллиарды франков и рублей.

И, наконец, карандашей, перьев леса
Ощетиня в честь ей,
Лили тысячи буржуазных писак —
Деготь на рабочих, на буржуев елей.

Мы в гриву хлестали, мы били в лоб,
Мы плыли кровью-рекой.
Мы взяли твердыню твердынь — Перекоп
Чуть не голой рукой.

Мы силой смирили силы свирепость.
Избита, изгнана стая зверья.
Но мыслей ихних цела крепость,
Стоит, щетинит штыки-перья.

Пора последнее оружие отковать.
В руки перо берем.
Пора — самим пером атаковать!
Пора — самим защищаться пером.

Исписывая каракулью листов клочья,
С трудом вытягивая мыслей ленты, —
Ночами скрипят корреспонденты-рабочие,
Крестьяне-корреспонденты.

Мы пишем, горесть рабочих вобрав,
Нас затмит пустомелей лак ли?
Мы знаем: миллионом грядущих правд
Разрастутся наши каракули.

Враг рабочим отомстить рад.
У бюрократов — волнение.
Сыпет на рабочих совбюрократ
Доносы и увольнения.

Видно, верно бьем, видно, бить пора!
Под пером кулак дрожит.
На мушку берет героя пера.
На героя точит ножи.

Что ж! — и этот нож отведем от горл.
Вновь согнем над письмом плечища.
Пролетарский суд кулака припер.
И директор «Правдой» прочищен.

В дрожь вгоняя врагов рой,
Трудящемуся защита дружья,
Да здравствует красное рабочее перо —
Нынешнее наше оружие!