Стихотворение: Д. В. ДавыдовуНиколай ЯзыковЖизни баловень счастливой, Два венка ты заслужил; Знать Суворов справедливо Грудь тебе перекрестил: Не ошибся он в дитяти: Вырос ты — и полетел, Полон всякой благодати, Под знамена русской рати, Горд и радостен и смел. Грудь твоя горит звездами: Ты геройски добыл их В жарких схватках со врагами, В ратоборствах роковых; Воин смлада знаменитый, Ты еще под шведом был, И на финские граниты Твой скакун звучнокопытый Блеск и топот возносил. Жизни бурно-величавой Полюбил ты шум и труд: Ты ходил с войной кровавой На Дунай, на Буг и Прут; Но тогда лишь собиралась Прямо русская война; Многогромная скоплялась Вдалеке — и к нам примчалась Разрушительно-грозна. Чу! труба продребезжала! Русь! тебе надменный зов! Вспомяни ж, как ты встречала Все нашествия врагов! Созови из стран далеких Ты своих богатырей, Со степей, с равнин широких, С рек великих, с гор высоких, От осьми твоих морей! Пламень в небо упирая, Лют пожар Москвы ревет; Златоглавая, святая, Ты ли гибнешь? Русь, вперед! Громче бури истребленья, Крепче смелый ей отпор! Это жертвенник спасенья! Это пламень очищенья, Это фениксов костер! Где же вы, незванны гости, Сильны славой и числом? Снег засыпал ваши кости! Вам почетный был прием! Упилися, еле живы, Вы в московских теремах, Тяжелы домой пошли вы, Безобразно полегли вы На холодных пустырях! Вы отведать русской силы Шли в Москву: за делом шли! Иль не стало на могилы Вам отеческой земли! Много в этот год кровавый. В эту смертную борьбу, У врагов ты отнял славы, Ты, боец чернокудрявый, С белым локоном на лбу! Удальцов твоих налетом Ты, их честь, пример и вождь — По лесам и по болотам, Днем и ночью, в вихрь и дождь, Сквозь огни и дым пожара, Мчал врагам, с твоей толпой Вездесущ, как божья кара, Страх нежданного удара И нещадный, дикий бой! Лучезарна слава эта И конца не будет ей; Но такие ж многи лета И поэзии твоей: Не умрет твой стих могучий, Достопамятно-живой, Упоительный, кипучий, И воинственно-летучий, И разгульно-удалой. Ныне ты на лоне мира: И любовь и тишину Нам поет златая лира, Гордо певшая войну. И, как прежде, громогласен Был ее воинский лад, Так и ныне свеж и ясен, Так и ныне он прекрасен, Полный неги и прохлад. | История: Рассказала сестра жены вчера на кухне. Работала она в одной не очень глухой деревне на Среднем Урале в больнице. Случилось это в середине зимы. Поступил туда здоровенный и крепко выпивший мужик с обморожением, ожогом и механическими травмами в том месте, о котором в приличной компании принято говорить шопотом. Водка внутри была, видимо, анастезией, т.к. из в связанных только матом объяснений приведшего его мужика стало ясным, что эти двое - дальнобойщики, и пострадавщий, пытаясь отлить по традиции на колесо своего Камаза, к нему и примерз. Этим местом. Напарник, видя такое дело, и не без сострадания разжег паяльную лампу, направил на место примерзания. Первый дернулся, но колесо устояло. Остальное - не очень. Собственно, и вся история. Мы еще с час вспоминали санки, примерзшие к языкам, или пацанов, часами стоящих на морозе у входных дверей подъездов, на спор лизавших дверную ручку. | |