Стихотворение: * * *Александр БлокИдут часы, и дни, и годы. Хочу стряхнуть какой-то сон, Взглянуть в лицо людей, природы, Рассеять сумерки времен... Там кто-то машет, дразнит светом (Так зимней ночью, на крыльцо Тень чья-то глянет силуэтом, И быстро спрячется лицо). Вот меч. Он — был. Но он — не нужен. Кто обессилил руку мне? — Я помню: мелкий ряд жемчужин Однажды ночью, при луне, Больная, жалобная стужа, И моря снеговая гладь... Из-под ресниц сверкнувший ужас — Старинный ужас (дай понять)... Слова? — Их не было. — Что ж было? — Ни сон, ни явь. Вдали, вдали Звенело, гасло, уходило И отделялось от земли... И умерло. А губы пели. Прошли часы, или года... (Лишь телеграфные звенели На черном небе провода...) И вдруг (как памятно, знакомо!) Отчетливо, издалека Раздался голос: Ecce homo! Меч выпал. Дрогнула рука... И перевязан шелком душным (Чтоб кровь не шла из черных жил), Я был веселым и послушным, Обезоруженный — служил. Но час настал. Припоминая, Я вспомнил: Нет, я не слуга. Так падай, перевязь цветная! Хлынь, кровь, и обагри снега! | История: Знакомый рассказал.
В нашем добропорядочном немецком городе есть институт, в который принимают также иностранцев - китайцев, марокканцев, ну и русских не в последнюю очередь. Между ними царит дружба народов, выпивают вместе и т.д. Одного марокканца на днях достала какая-то девчонка. Марокканцы народ горячий, решил ее как-нибудь назвать нехорошо, но мощи французского, немецкого и родного не хватило, поэтому обратился к соотечественникам Пушкина. Соотечественники прониклись и решили окрестить строптивую званием "п..да с ушами". Когда марокканец достаточно натренировался в произношении, он решил узнать, что же это означает. Народ объясняет ему (на немецком): женские половые органы, а к ним уши приставлены. Марокканец, после паузы: - Ежик? | |