Дружись с Уединеньем!
Изнежен наслажденьм,
Сын света не знаком
С сим добрым божеством,
Ни труженник унылый,
Безмолвный раб могилы,
Презревший божий свет
Степной Анахорет.
Ужасным привиденьем
Пред их воображеньем
Является оно:
Как тьмой облечено
Одеждою печальной
И к урне погребальной
Приникшее челом;
И в сумраке кругом,
Объят безмолвной думой,
Совет его угрюмой:
С толпой видений Страх,
Унылое Молчанье,
И мрачное Мечтанье,
С безумием в очах,
И душ холодных мука,
Губитель жизни, Скука...
О! вид совсем иной
Для тех оно приемлет,
Кто зову сердца внемлет
И с мирною ушой,
Младенец простотой,
Вслед промысла стремится.
Ни света, ни людей
Угрюмо не дичится,
Но счастья жизни сей
От них не ожидает,
А в сердце заключает
Прямой источник благ.
С улыбкой на устах,
На дружественном лоне
Подруги-Тишины,
В сиянии весны,
Простертое на троне
Из линий моодых,
Как райское виденье,
Себя являет их
Очам Уединенье.
Вблизи под тенью мирт
Кружится рой Харит,
И пляску соглашает
С струнами Аонид;
Смотря на них, смягчает
Наука строгий вид,
При ней сын размышленья
С веселым взглядом Труд —
В руке его сосуд
Счастливого забвенья
Разивших душу бед
И радостей минувших,
И сердце обманувших
Разрушенных надежд;
Там зрится Отдых ясный,
Труда веселый друг,
И сладостный Досуг,
И три сестры, прекрасны,
Как юная весна:
Вчера — воспоминаье
И Ныне — тишина,
И Завтра — уповаье;
Сидят рука с рукой,
Та с розой молодой,
Та с розой обетелой;
А та, мечтой веселой
Стремится небесам,
В их тайн проникает
И радуясь сливает
Неведомое нам
В магическое там.