Из фельетона «Петербург и петербургские дачи»

А здоровье? Уж не наше ль
Славно крепостью стальной?
Но скорее немца кашель
Схватишь, друг любезный мой.
Здесь и русская натура
Не защита, трынь-трава!
Уж у нас архитектура
Летних зданий такова!
Словно доски из постели,
Наши стены толщиной,
И в стенах такие щели,
Что пролезешь с головой.
Дует в спину, дует в плечи,
Хоть закутавшись сиди, —
Беспощадно гаснут свечи
И последний жар в груди.
А когда на долы свыше
Благодатный дождик льет,
Не укроешься под крышей —
Он и там тебя найдет.
На дорожках грязь и слякоть,
И, скучая день и ночь,
Ты готов со злости плакать —
Но слезами не помочь!
Но бывают дни в неделе,
Солнце ярко так горит
И приветно во все щели
И в окошко к нам глядит,
И бежишь тут из лачужки
По лесной дороге вдаль,
Чтоб кукуканьем кукушки
Разогнать свою печаль,
Чтоб пред солнечным закатом
На лужайке полежать
И еловым ароматом
Для здоровья подышать,
Чтоб могла тебе природа
Все открыть свои плоды,
Чтоб скорей тебя в урода
Превратили комары...
Отвратительное племя!
Жгут, тиранят и язвят...
И хорошее-то время
Превращают в сущий ад.
В лето крови благородной
Выпьют, верно, самовар.
Ведь комар, мой друг, — природный,
Не булгаринский комар...
Цветущие нивы, журчащий ручей,
Зеленые рощи да кусты
Далеко, далеко сманили людей,
И даже трактиры все пусты!
Ни хлопанья пробок, ни алых ланит,
Ни криков корысти азартной...
И сонный лакей молчалив и сердит,
И плачет маркер в биллиардной,
И гневно ворчит: «Не к добру! не к добру!» —
И вдруг к биллиарду подскочит,
И яростно хлопнет шаром по шару,
И в сотый раз кий переточит.
Лишь изредка тощий чиновник придет
И в «Пчелку» с довольною миной
Уставит глаза; улыбнется, зевнет
И спросит обед в два с полтиной...
Лишь изредка купчик, гуляка и мот,
Бутылку шампанского спросит,
Прольет половину, другой не допьет
И слуг удивленных обносит.
На улице пыль, духота, пустота
И запах гниющей капусты,
И даже в любимом театре места
Частенько, поверишь ли? пусты.
Увы! не залучишь веселых гостей