Петр Иванович Сорокин
В страсти — холоден, как лед.
Все ему чужды пороки:
И не курит и не пьет.

Лишь одна любовь рекой
Залила и в бездну клонит —
Любит этакой серьгой
Повисеть на телефоне.

Фарширован сплетен кормом,
Он вприпрыжку, как коза,
К первым вспомненным знакомым
Мчится новость рассказать.

Задыхаясь и сипя,
Добредя до вашей дали,
Он прибавит от себя
Пуд пикантнейших деталей.

«Ну... — начнет, пожавши руки, —
Обхохочете живот,
Александр Петрович Брюкин —
С секретаршею живет.

А Иван Иваныч Тестов —
Первый в тресте инженер —
Из годичного отъезда
Возвращается к жене.

А у той, простите, скоро —
Прибавленье! Быть возне!
Кстати, вот что — целый город
Говорит, что раз во сне...»

Скрыл губу ладоней ком,
Стал от страха остролицым.
«Новость: предъявил... губком...
Ультиматум австралийцам».

Прослюнявив новость вкупе
С новостишкой странной с этой,
Быстро всем доложит — в супе
Что варилось у соседа,

Кто и что отправил в рот,
Нет ли, есть ли хахаль новый,
И из чьих таких щедрот
Новый сак у Ивановой.

Когда у такого спросим мы
Желание самое важное —
Он скажет: «Желаю, чтоб был мир
Огромной замочной скважиной.

Чтоб в скважину в эту влезши на треть,
Слюну подбирая еле,
Смотреть без конца, без края смотреть —
В чужие дела и постели».