Веселый автобус то фыркнет, то визгнет.
Пока на Лубянку с вокзала свезен,
В солидной «Экономической жизни»
Читаю: «Строительный сорван сезон».

Намокла мосполиграфская вывеска.
Погода годится только для рыб.
Под вывеской, место сухое выискав,
Стоят безработные маляры.

Засохшими пальмами высятся кисти,
Им хочется краской обмахивать дом.
Но — мало строек, и фартучный хвистик
Висит обмокшим собачьим хвостом.

В окраске фасадов дождя перебои,
А небо расцветкой похоже на белку.
На солнце сменить бы ливней обои,
На синьку сменить бы неба побелку!

Но кто-то где-то кому-то докладывал
«О перспективе, о срыве сезона».
А эти собрались на месяц и на два...
Стоят, голодая, бездельно и сонно.

Вращали очками по цементо-трестам,
Чтоб этот обойщик и этот маляр
Пришел бы и стал бы об это вот место
Стоять, безработной лапой моля.

Быть может, орудовали и вредители,
Чтоб безработные смачно и всласть
Ругали в бога, крыли в родителей
И мать, и душу, и время, и власть.

Дельцов ревизуют. Ярится перо.
Набит портфель. Карандаш отточен.
Но нас, и особенно маляров,
Интересует очень и очень:

Быть может, из трестов некая знать
За это живет в Крыму, хорошея?
Нам очень и очень хотелось бы знать,
Кому за срыв надавали по шее?

Мы знаем все из газетного звона,
Но нас бы другое устроило знанье:
Раскрыть бы дельцов по срывам сезона
И выгнать — еще зимою, — заранее!

Мы знаем, не сгинет враз безработица —
Разрухи с блокадой законное чадо,
Но если сезоны сознательно портятся —
Вредителю нет пощады.